Евгений Юрьевич Раскопов родился 28 мая 1936г. в Свердловской области, в небольшом городке среднего Урала Кизеле. Его мать – Клавдия Павловна – работала в ОТК швейной фабрики, а отец – Юрий Михайлович – был актером.

Вскоре после рождения Евгения, семья перебирается в Тамбов. Для Евгения Тамбов становится родиной и тем горнилом, в котором он формируется как человек и личность. Здесь, за кулисами Тамбовского областного драматического театра, наблюдая за своим отцом – лауреатом Сталинской премии и его товарищами по труппе, он навсегда полюбит сцену с ее неповторимой театральной публичностью. Именно в Тамбов тянулись тайные ниточки, которые хоть как-то могли объяснить его умение свободно выйти на сцену и прочитать что-нибудь из Есенина, Твардовского, Симонова. Или где-нибудь на БАМе с блеском заменить в джазовом ансамбле захворавшего ударника. Или написать большой шрифтовой плакат. Или рассказать небезопасный анекдот в лицах из жизни и деятельности Генсека. Он всегда был в курсе последних музыкальных и театральных новинок. Очень хорошо знал джаз. И еще он любил находиться в коллективе. Работать или отдыхать – это по ситуации, но ощущать себя в группе для него было чем-то органичным. И в этом опять просматривался «тамбовский театральный комплекс».

С Тамбовом Раскопов будет связан до 1965г. Здесь, после седьмого класса, он поступит в Техникум железнодорожного транспорта и закончит его. Отсюда уйдет служить в ряды Советской Армии (1955-1958) и, вместо того, чтобы «крутить гайки» в Таманской дивизии, пропляшет три года «низовиком» в «Ансамбле песни и пляски Прикарпатского военного округа». Из Тамбова уедет учиться в Ленинградский кораблестроительный институт.

1965г. Двадцатидевятилетним тамбовским мужиком приехал Евгений покорять Северную Пальмиру. В Питере он находит все, о чем только мог мечтать. Вся вторая половина жизни Раскопова будет связана с Ленинградом. Здесь он найдет свою «сцену», построит свой «театр». Здесь вкусит славу победителя и испытает участь сверженного кумира, здесь останется навсегда.

1979г. Март. Евгений Юрьевич Раскопов увольняется из Севзаптрансстроя и переходит на работу в ЛВПХУ им. В.И.Мухиной преподавать фотографию. Евгению уже сорок три года. Это не поступок мальчишки. Это – страсть, это – любовь, последняя и самая сильная. Ради фотографии он бросает инженерную стезю и возможность сделать административную карьеру. В автобиографической записке Раскопов пишет: «…Начиная с 1947г. увлекаюсь фотографией. Достиг в этом увлечении больших успехов…» Каких же успехов достиг Евгений к 1979г. в области фотографии? Во-первых – это тридцатилетний опыт съемки. Во-вторых, две персональные выставки (в Тамбове и в Ленинграде). В-третьих, закончено два факультета общественных профессий по специальности «фотокорреспондент». Один при Д/К Кирова (сезон 1973/74). Второй при ЛДЖ (сезоны 1974/75 и 1975/76). В-четвертых, он становится членом фотоклуба Д/К Кирова с 1973г. и входит в кружок единомышленников. Результатом деятельности этого кружка явилась серия экспозиций в магазине фототоваров на Литейном пр. д.61. В-пятых, это раскол в 1978г. фотоклуба Д/К Кирова на «болото» и группу «Зеркало». Председателем «Зеркала» становится Раскопов. В-шестых, первая выставка «Зеркала» (март 1978г). В-седьмых, вторая выставка 1978-79гг. Таким образом, к моменту подачи заявления об уходе из министерства, Евгений Юрьевич Раскопов был вполне сложившимся фотографом, начинающим администратором творческого коллектива и человеком, чьи знания о фотографии достаточно обширны, чтобы стать преподавателем в высшем учебном заведении.

Итак, 1978г. стал переломным в судьбе Евгения Юрьевича Раскопова. Неожиданно для себя он становится во главе небольшой группы фотографов. Вряд ли Евгений мог предугадать такое развитие событий, но отказаться от предложенной судьбой игры он не смог. Группа образовалась из равных интеллектов, не собирающихся учить друг друга уму-разуму, а всего лишь потому, что вместе – интересно. В этой особенности была сила этого коллектива, и в этом же скрывалась, мягко говоря, сложность работы с ним. Как бы подтверждая эту черту «Зеркала», один из собеседников Раскопова сказал ему по-дружески: «С кем ты связался? С интеллигенцией…» Получалось, что клуб не мог быть чьей-то творческой мастерской. До поры, до времени всех все устраивало. Народ безмолвствовал, то есть не возникал по пустякам. Народ жадно и с упоением работал. Все понимали, что если не здесь, то где? К тому же грамотная организация работы клуба и выставочного процесса устраивали всех. Раскопов очень скоро понял, что этим коллективом не надо руководить, ему надо помогать. И он посвятил всего себя служению клубу. В этой роли Евгений Юрьевич напоминал несокрушимого альфа-самца, который видел свою задачу не только в том, чтобы держать свою паству в теле, но и пробивать перед ней дорогу, открывать новые пастбища и, конечно же, сражаться за нее со злыми и кровожадными монстрами. В этой роли Раскопов был неистощим, неистов и непобедим. Эта роль была, пожалуй, самой заметной и выпуклой. «Зеркало» существовало за широкой спиной Раскопова, как у Христа за пазухой.

А «монстры» действительно существовали. Они были не такие кровожадные, как в тридцать седьмом, но встреча с ними по-прежнему не приносила никакой радости. Смольный предъявил свои претензии клубу уже на второй день после открытия третьей выставки в декабре 1979г. «Зеркало» не пошло на уступки и демонтировало всю экспозицию. Раскопов принимает решение уходить из Д/К Кирова. И «Зеркало» ушло. Смольный не прощает эту выходку клубу и практически «зарезает» фотографии к четвертой выставке в ДК К.Маркса в 1981г. Раскопов опять принимает волевое решенье. Он везет выставку в Москву в редакцию журнала «Советское фото». Москва тепло принимает экспозицию. Анри Вартанов даже пишет статью о «Зеркале». Ситуация «со Смольным» повторяется в 1983 и в 1984гг. Теперь адресатами клуба становятся другие города и веси. Раскопов входит во вкус и втягивает одноклубников в «Зеркальное коммивояжерство». Скоро весь Союз не только услышал, но и увидел «Зеркало» вживую. Раскопов выводил клуб на различные площадки страны. Именно поэтому клуб не варился в «собственном соку», не работал, что называется «в стол», а получал тот зрительский гонорар внимания, который так необходим творческой личности и коллективу.

1986г. Евгению Раскопову исполнилось пятьдесят лет. Юбилей Женя встречал персональной выставкой. Это был подарок от всего коллектива «Зеркала» своему председателю. Евгений Юрьевич Раскопов был на вершине творческих сил и планов. Он нашел свой театр – театр фотографии. Ради этого стоило жить и трудиться. Евгений так и делал. У него протекал бурный роман с фотографией и была большая семья – клуб «Зеркало», а в родственниках ходил джаз-клуб «Квадрат». Ни то, ни другое, ни третье не мешали ему хоть завтра отправиться в новую гастроль с новым фото-спектаклем за новыми успехами и новыми впечатлениями. Хотя была еще и работа. С 1982г. Раскопов служил фотографом в ЦНИИ Лесосплава.

1987г. Год стал в жизни Евгения Юрьевича воистину звездным. Клубу, который он воспринимал своим детищем, исполнилось десять лет. На выставке, посвященной семидесятилетию Октября (Москва, ВДНХ, 1987г.), коллектив завоевал одиннадцать медалей и диплом первой степени. Немного позже «Зеркалу» присвоили звание Народного коллектива. В том же году «Зеркало» стало «Лучшим фотоклубом страны». Все эти радостные события Раскопов принимал очень близко к сердцу. В этом успехе клуба доля его стараний и трудов была очень велика. И он по праву гордился собой и коллективом. Имя Раскопова навсегда срослось с именем клуба. За этими успехами и радостями как-то незаметно пробежала змейкой по поверхности «Зеркала» тоненькая трещинка. Это образовалась группа «ТАК».

1989г. Январь. Время бежало вперед, но, увы, не к новым вершинам. Неожиданный эффект произошел с выставкой К.Буллы (январь, 1989г., Лиговский пр. 99). Выставка была приурочена к 150летию изобретения фотографии. Яблоком раздора между Раскоповым и его оппонентами стало помещение, которое занимала выставка. У Раскопова были свои планы, у Титаренко и компании – свои. Скандал вспыхнул 23. 01. 1989г. на заседании клуба. Раскопов выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. «Все рушится» - кидает прозорливую фразу В.Капустин. С этой минуты будто черная кошка пробежала между членами «Зеркала». Завершение скандала состоялось на следующем заседании 30. 01. 1989г. в 21 час 45 мин. Разговор состоялся нелицеприятный, больно бьющий по самолюбию Евгения Юрьевича. На него были «спущены все собаки». Ему было предъявлено обвинение в захвате власти, единоличном решении многих вопросов и в том, что он игнорирует группу «ТАК». Было решено «дать Раскопову отпуск». После такой отповеди Евгений уже не слушал никого. Настоящего разговора не состоялось. По существу, это был конфликт поколений. Заботами «временного правительства» была собрана последняя девятая выставка (16 мая 1989г.). Так простенько, не за понюх табаку, закончилась карьера легендарного Раскопова. И что интересно, сложил он голову не в битве с «кровожадными монстрами» на паркете с ковром, а в стычке в подворотне с пацанами из своего же двора. Еще вчера он совал им соски в рот.

1991г. Март. Год ознаменовался долгожданным событием – в Москве был зарегистрирован Союз фотохудожников России. Раскопов одним из первых вступает в него. В том же году он посещает Афганистан. Аллах милует его – в отсутствие Жени дом, в котором он остановился, взрывается. По возвращении из Афганистана Раскопов буквально требует жилье от начальства «ЛЕСОСПЛАВА». И ему дают квартиру в «гостевом» доме во Всеволожске.

1992г. В след за центральным Союзом фотохудожников в Москве, стали образовываться его отделения на местах. Евгений Юрьевич становится директором Ленинградского Областного отделения Союза фотохудожников России.

1996г. Раскопову 60 лет. Он выступает с инициативой – под предлогом юбилея собрать клубную выставку. Десятая выставка с философским названием «Круговорот жизни» удалась на славу. Это было последнее крепкое и яркое выступление «Зеркала».

2000г. Евгений принимает участие в выставке «Братья по разуму». Он один из семи. Остальные шесть активные и известные фотографы Санкт – Петербурга. Это – Игорь Потемкин, Сергей Компанейченко, Павел Маркин, Александр Крупнов, Валентин Барановский и Андрей Захаров. Идея принадлежала неутомимому выдумщику Игорю Потемкину.

2002-2003гг. Декабрь-январь. Раскопов предлагает, все поддерживают сделать выставку в ЛДЖ. Одиннадцатая выставка не принесла новых открытий и, к сожалению, не удивила своим дизайном. Она по сути своей стала прощальной песней для Евгения Юрьевича Раскопова, который покинул жизнь в дни ее работы 29 января 2003г. Ушел великий подвижник, человек-оркестр, тонкий поэт черно-белого кадра, сложный и тяжелый в быту человек, первый и последний председатель легендарного «Зеркала». На своем посту он стоял несокрушимым утесом 25 лет.

Павел Иванов. 04/2016

Творческое наследие Сергея Левицкого (1819-1898), «патриарха русской светописи», обширно и многообразно. Наша выставка познакомит вас с редкими образцами раннего периода его профессиональной деятельности.

«Внебрачный сын сенатора Л. А. Яковлева, который после Тильзитского мира состоял послом при дворе «царя Ерёмы», младшего брата Наполеона Бонапарта. Двоюродный брат А.И.Герцена.

Окончил юридический факультет Московского университета (1839), служил в Петербурге в канцелярии министра внутренних дел графа А. Г. Строганова.

Увлекся дагеротипией, в которой практиковался под руководством академика Ю. Ф. Фрицше во время совместной инспекционной поездки в 1842 году на Кавказ для изучения состояния минеральных вод. В 1844 году вышел в отставку и поехал в Париж с целью совершенствования фотографических знаний; где познакомился с Дагером и многими известными учёными – пионерами светописи.

В 1847 году по рисункам Левицкого была сконструирована камера с мехами. В 1849 году на Промышленной выставке в Париже Шарль Шевалье получил золотую медаль за дагеротипные снимки, изготовленные с помощью его объектива – портреты и группы, снятые русским мастером Левицким. Это была первая в истории награда за фотографические произведения.

Революционные события 1848 года во Франции вынудили Левицкого вернуться на родину, и 22 октября 1849 года он открыл «Дагеротипное заведение Сергея Левицкого» в Петербурге, на Невском проспекте,28 (дом аптекаря К. И. Имзена). Здесь он первым предложил идею искусственного освещения в условиях студии.

В 1849 году, во время поездки в Рим, он фотографировал выдающихся русских художников и писателей бывших там, в том числе Николая Васильевича Гоголя. В этом же году пять пейзажных снимков Пятигорска и окрестностей были выставлены Шарлем Шевалье, как реклама своих линз, на выставке в Париже и были удостоены золотой медали.

В 1857 году Левицкий создал «Коллекцию портретов русских литераторов», небольшой тираж которой поступил в продажу.

В 1858 году американский фотограф Уоррен Томпсон пригласил Левицкого руководить своим ателье в Париже и в мае 1859 года он вместе с семьей прибыл во французскую столицу. Вскоре в Париже Левицкий открыл собственное заведение на улице Шуазель, 22, которое после его возвращения на родину перешло к фотографу Ле Жену (Le Jeune), с которым он вместе работал.

В 1860 году Левицкий применил ретушь негатива, убедив фирму Фабера заняться изготовлением для этого специальных карандашей.

В 1864 году за портреты Наполеона III и его семьи, снятые в Фонтебло, Левицкий получил звание «Фотограф Императора Наполеона III» и стал членом Французского фотографического общества.

В 1877 году Левицкий-старший и его сын Лев получили звание придворных мастеров, а их ателье стало называться «Фотографы Их Императорских Величеств„ Левицкий и сын»; в 1890—1894 годы по желанию Александра III для Левицкого был построен образцовый «фотографический дом» на Казанской улице,3, рядом с Казанским собором. Левицкий был награждён многими иностранными и русскими орденами и медалями; неоднократно получал высшие премии на международных фотовыставках. По приглашению Министерства финансов он был «экспертом по светописи» на трёх Всемирных выставках; также был членом жюри Международной парижской выставки 1878 г., первой в России фотографической выставки в Петербурге (1888) и др. Один из основателей V Отдела ИРТО по светописи и её применениям; в 1886-1891 годы – председатель Отдела.

Одним из первых в России Левицкий стал применять съёмку при вольтовой дуге, при электрическом освещении, использовать броможелатиновые пластинки. Запечатлев четыре поколения династии Романовых, Левицкий имел исключительное право художественной собственности на портреты императора и императрицы России. Скончался 10 июня 1898 в Санкт-Петербурге. Похоронен на Смоленском кладбище.